|
Варфоломеевская ночь
Варфоломеевская ночь – одно из тех исторических событий, о котором не стихают споры и до сих пор. Однако среди огромного числа интерпретаций событий, можно выделить несколько концепций.
Классическая версия возлагает основную ответственность на правительство, главным образом на Екатерину Медичи. Эта версия впервые появилась ещё в гугенотских памфлетах современников. Позднее её воспринял историк XIX в. Мишле, а также ряд известных писателей – Бальзак, Дюма, Мериме, Генрих Манн, в своих романах надолго закрепивших такой подход. Екатерине Медичи приписывали замысел истребить всех гугенотов в результате сговора с королём Испании Филиппом II и папой римским. Утверждали также, что брак Маргариты Валуа с Генрихом Наваррским был ловушкой для гугенотов, приехавших в Париж в большом количестве. Ходили слухи, что Жанна д'Альбре, мать Генриха Наваррского, была отравлена с помощью надушенных ядом перчаток по приказу королевы. А убийство Гизами адмирала Колиньи, лидера протестантов, якобы было совершенно с одобрения Екатерины Медичи, которая стала ревновать его к своему сыну Карлу IX, который, казалось, сблизился с Колиньи, называл его своим отцом, запирался с ним подолгу в своём кабинете с секретарями и заразился идеей военной помощи голландским гугенотом в борьбе против Испании, так как завидовал военной славе своего брата Генриха Анжуйского.
Однако уже в XIX в. русский историк И.В. Лучицкий заметил, что Варфоломеевская ночь никак не вписывается в миротворческую концепцию Екатерины Медичи. Кроме того, если бы она действительно задумала истребление, то это организовано было бы намного лучше. Уже после резни не было сделано ничего, чтобы воспрепятствовать гугенотам оправится от потрясения и собрать армию.
Идея упреждающего удара гугенотам была разработана в трудах Жанин Гаррисон, С.Л. Плехановой.
Вторая концепция – ревизионистская – была предложена Жаном Луи Буржоном. Он снимает ответственность с короля и правительства. По его мнению, версия о покушении на Колиньи в результате ревности Екатерины Медичи не обоснованна. Эти интерпретации, говорит Буржон, появились в результате излишнего пристрастия к психоанализу. Король – взрослый человек и ни под чьим влиянием не находился. Наоборот, он вёл собственную политику, шантажируя испанцев возможностью сближения с Колиньи и поддержкой восставших Нидерландов. В убийстве Колиньи были заинтересованы Гизы (не только из мести – Колиньи обвиняли в организации убийства Франсуа Гиза, - но и из боязни потерять своё влияние при дворе), испанцы и папа римский. Они использовали недовольство горожан высокими налогами и наступлением короля на старые вольности. Для пропаганды насилия испанцами были оплачены фанатичные проповедниками, призывавшими искоренить ересь. Таким образом, 23-24 августа 1572 г. в Париже вспыхнул феодально-бюргерский мятеж против абсолютизма. Ярость толпы соседствовала здесь с продуманным планом закулисных руководителей. Попытка короля и Екатерины Медичи остановить мятеж оказалась неудачной в виду слабости королевской власти. Однако не желая признавать свою слабость, правительство предпочло называться вероломным, и взяло на себя задним числом ответственность за резню.
Таким образом, по Буржону, виновниками событий стали папство, испанская агентура, а также католическая Церковь Франции, Муниципалитет и Парламент.
Другой подход к Варфоломеевской ночи переносит события в другую плоскость. 2 характерные черты этой концепции: попытка взглянуть на происходившее глазами современников и подход к событию с точки зрения процессов "большой длительности". Так или иначе, многие историки этого направления были связаны со школой историка Дени Рише, который занимался изучением истории Парижа XVI в. и рассматривал религиозные конфликты через исследование социальных структур.
По мнению Барбары Дирендорф, исследовавшей умонастроения парижан накануне резни, антигугенотская реакция была спонтанна. Она вызвана не случайными обстоятельства и не происками иностранной агентуры, а вытекает из логики социальных и культурных процессов в Париже. Католики стремились преодолеть религиозный раскол в обществе.
Робер Десимон также усматривает причины Варфоломеевской ночи в глобальных социальных изменениях, вызванных в результате ломки традиционных отношений, абсолютистских тенденций короны, менявших само существо связи индивида и общества.
Но наиболее интересную трактовку событиям Варфоломеевской ночи предложил Дени Крузе. На богатом материале источников, он пытается выяснить, какие факты происходили на самом деле, а какие существовали только в представлениях, восприятии современников. Например, "гугенотского заговора" могло и не быть в действительности, но он прочно засел в головах современников в альтернативной – виртуальной – реальности.
По мнению Крузе, Варфоломеевская ночь произошла из-за конфликтов трёх концепций:
1) ренессансная гуманистическая монархия, основанная на неоплатонической идее всеобщей любви и единения, стремилась сплотить подданных под руководством короля-философа. Мистический акт свадьбы, сопровождавшейся небывалыми праздниками, должен был навсегда покончить с распрями и войнами и установит Золотой век;
2) тираноборческая традиция, согласно которой король только тогда король, когда он справедлив, воздаёт по заслугам правым и карает виновных. Он правит по воле народа, и если он становится тираном или руководим тиранами, то бороться с ним можно любыми средствами. На первых порах такие настроения были в большей степени свойственны протестантам. И после покушения на Колиньи король неминуемо попадал под огонь их критики;
3) роль короля как главы общины верующих, ответственного перед церковью и Богом за спасение душ своих подданных. Эта католическая концепция усиливалась ожиданием конца света. Еретики страшны не только сами по себе, но и потому, что неминуемо вызовут божий гнев за попустительство им. Христианнейший король Франции должен выполнить божью волю и дать приказ истребить злодеев; в противном случае он сам может быть заподозрен в пособничестве Зверю.
Роковое стечение обстоятельств и вызвало по мнению Д. Крузе, столкновение этих концепций, закончившихся трагедией. Неудачное покушение на Колиньи загнало короля в тупик, он не мог наказать Гизов (это значило поднять против себя всех католиков и самому предстать в образе слуги Антихриста), но и не мог избежать новой войны с гугенотами. Правительство решается провести превентивную акцию по устранению вождей гугенотов ради поддержания высшей ценности – любви, согласия и мира. Но эта акция ренессансной монархии неожиданно переросла в спонтанный погром, движимый отчаянием эсхатологического видения событий.
Таким образом, как мы увидели споры о Варфоломеевской ночи приобретают новое измерение и вряд ли когда-нибудь приведут к консенсусу.
| |
| |
